Пройдя еще минут пять-шесть, мы миновали приземистую постройку и уткнулись в густой кустарник.
— Разве, — спросил я, — мы говорим с вами не на одном и том же языке.
— Вообще-то я спиртного не потребляю, — сказал он раздумчиво, — но по такому случаю… У меня дома, наверно, что-нибудь найдется.
— Какой же вы все-таки отсталый! — воскликнула она в сердцах. — Что значит как все? О каком неравенстве вы говорите? У нас все равны. Каждый комунянин рождается с общими потребностями. Но потом, если он развивается, совершенствуется, выполняет производственные задания, соблюдает дисциплину, повышает свой кругозор, тогда, естественно, его потребности возрастают и это учитывается. Вообще я вижу, наша жизнь вам еще совершенно непонятна и вам лучше одному пока не ходить. Тем более, что вам надо готовиться к вашему юбилею.
— Их ферштее зи нихт! — сказал он резко и отошел.
— Ну да, — согласился он, — роман получился в основном интересный. Ну а вы его все-таки читали с критическим отношением?