Эльфы разговаривают между собой, смеются, звонкие голоса то журчат дивной мелодией, то взрываются серебряным кличем фанфар, я понимал слова, но почти не улавливал смысла, чувствовал себя крестьянином пушкинских времен, попавшим на банкет профессоров факультета по генетике.
И тут оно задрожало и рассеялось в воздухе. Еще трое сорвались с обрыва, хотя и бешено натягивали поводья, но трое успели задержать коней на самом краю бездны. У одного конь встал в ужасе на дыбы, всадник не сумел справиться с ним, и оба рухнули вниз, но двое пылающих удержали дрожащих взмыленных и разбрасывающих красные искры коней.
— Этого нет, — сказал я громко, перекрывая частый стук копыт, — а что можешь вот прямо щас?
— Говорю, — объяснил я, — народу там много, а людей что-то не видно. Но это вообще-то для политика самое то.
— За ваше здоровье, ваша милость, — сказал сосед слева. — Меня зовут Джон Вудман, если что — только свистните.
— Нет, — возразил я. — Зло разрастается, если ему не давать отпор. Мы должны как-то остановить… эти метастазы.