Епископ спешиваться не стал – нахлестывая своего коня, помчался на противника. Люк, вскочив, торопливо натянул лук и накладывал на тетиву первую стрелу. Опять хлопанье, но уже не по животным – попытались нашего лодочника пришить, пока он не начал огрызаться. Не удалось – он без сложного трюкачества плашмя шлепнулся на землю, тут же вскочил, выстрелил в ответ, и почти сразу еще: прибеднялся парень насчет своей слабой скорострельности.
В общем, за них я не волновался, сильнее беспокоило другое: люди, отойдя от шока, начали осознавать масштабы катастрофы. Женщины рыдали хором – одни оплакивали пропавших близких, другие из солидарности или просто так. Успокаивать их даже не пытались – бесполезно противостоять коллективной бабской истерике. С мрачными мужиками пришлось провести несколько вразумительных бесед – их напрягало то, что тел погибших не сожгли и даже не изрубили, а в таких краях это очень нежелательно. Разумом они понимали, что перелопатить тысячи тонн грунта не смогут, но вот чувства кричали об обратном.
– Дан, он за плетью пошел. Сейчас вернется.
Показались вершины мегалитов внешнего круга. Широченная пасть с парочкой выбитых зубов – на большее у межгорцев не хватило сил: подпортили капищу зловещую ухмылку, но не уничтожили.
– Не надо его выпускать! Это бесноватый! – выкрикнул Конфидус.