Мгновения летели, я не ощутил даже головокружения, не то чтоб потери памяти, как всегда происходит, повертел головой, я стою в странной и смешной позе на четвереньках, дуюсь, кряхчу, вспотел даже, но что-то не идет…
Он улыбнулся с той снисходительностью, когда смотрят на милого и глупого ребенка.
— Прекрасно, — повторил я. — Значит, я пообедаю с аппетитом. Когда обед?
Иримэ поинтересовалась так живо, что заблестели не только глазки, но и кончики ушей.
— Это неважно. Никакое человеческое колдовство, даже самое могучее, здесь не действует. Во что бы ты ни захотел превратиться, у тебя не получится.
— А не будет ли это помахивание умалением вашего достоинства?