Крылья мои наконец перестали трепыхаться, я завис в одной точке и начал всматриваться снова так и эдак, вертел головой, наклонял, пробовал смотреть краем глаза.
— Это осуждаемо, — отрезал я, — и не по-христиански, но мы победители, нас вешать некому. А вот побежденным — горе. Их мы вешаем по праву победителей в соответствии с требованиями гуманизма и базовых либеральных ценностей. Да здравствует культура высоких духовных отношений!
Оба окна выходят на ту сторону двора, где стена и земля вокруг страшно оплавлены, но человек ко всему привыкает, иначе бы сэр Джордан давно бы отсюда убежал, бросив бы даже замок.
— Отлично, — одобрил я. — Можно даже двух священников. Или трех. Главное, чтобы казнили. И без всякой там замены штрафом.
— Я бы обрезал эти уши, — ответил я тоже тихо. — И языки. Меня не ценят, сволочи! Я хочу называться Ричардом Строителем, Ричардом Мудрым, Ричардом Замечательным… Даже на Ричарда Прекрасного согласен…
— Мы вам покажем, — ревел рядом ему в унисон Сулливан, — с кем Бог!.. Вы это сегодня увидите!.. Хар-р-рашо увидите…