— На себя я смотреть не буду! У меня зеркала нет. А про тех — я не жалею. Не люди были, насекомые хуже клопов. И не смей мне мертвецами в лицо тыкать. То было мое дело, и я тебя вмешиваться не просила.
Лохматый осторожно поставил ее на землю. Голова кружилась. Вероятно, поцелуи как-то вдруг всколыхнули ведро кальвадоса. Даша погладила парня по щеке.
Может, и правда морок? Грязный окорок на плече сейчас казался сущей нелепицей. Из-за чего по всему городу бегали? И скакали. Верхом ведь скакала. Черт знает на ком. Сон? Кошмар какой-то окаянный?
Они сидели на вершине невысокого холмика. От земли шло ощутимое тепло, воздух плыл, влажный и тяжелый, как ватное одеяло. Сестер обступала беспросветная темнота.
— Знаю, что такое наркоз и скальпель, но никогда не смогу сделать операцию сама, — объяснила Даша. — На вас надеялась.
— Как хочешь, но, пожалуй, не нужно. Лучше нам незаметными быть. А когда ты шикарная, я еще и нервничаю. — Лохматый выразительно вздохнул.