В общем, поселяне напоминали не дачников, как Аллочка думала раньше, а какой-то ужас. И несло от них нестерпимо: чесноком, застарелым потом и чем-то кислым.
— Ты это брось, — Аллочка сдвинула бровки, сурово уставившись в рубины. — Закон жанра или не закон?
Свечи здесь тоже горели голубыми болотными огнями — но ужасная «коллекция» Тёмного располагалась в другом месте. Хотя…
Отец Уорвик в действительности безмолвия терпеть не мог.
— Да нет, — добродушно сказал Дошка, думавший в это время, что с лица не воду пить, а грудь у дурочки ничего. — Так, сама не понимает, что говорит. Ума решилась.
Тёмный виновато улыбнулся и пожал плечами.