— Да за лето можно хоть до Туварсы добраться и вернуться, — хмыкнул Тару.
— Ты бы устроила тут засаду? — спросил Кай Илалиджу.
— И тебе, кстати, надо бы что-то изобразить из одеяла, — подмигнула Арме Илалиджа. — Рубаха твоя тоже сгорела. Я, конечно, понимаю, что стесняться тебе нечего, такой красотой можно только гордиться, но нежную кожу лучше поберечь.
— Ужас и мрак, — ответил Кай и задрожал. — Я был там. Также как и на крыше Храма Двенадцати Престолов в Анде, так и в самой Пустоте. В видении, бесплотной тенью, во сне — неважно. Но я был там. И я не могу описать то, что увидел. Это мир, в котором все вывернуто наизнанку. Там кроны уходят в землю, а корни поднимаются к небу. Там…
— Сто? — зеленоглазый потянул шнуровку кисета, выудил бронзовые часы. — Мы идем уже двенадцать часов. Сейчас уже вечер! Солнце уходит.
Сарлата с трудом сел, повернулся к малла, протянул руку и, уже ловя брошенную лепешку, вдруг ухватил взгляд круглоголового карлика.