— Что с канатом? — подал голос Усанува. — Он так и останется висеть на скалах?
Арма оглянулась. Старик уже спотыкался, но все еще семенил в конце отряда. За ним бежал только Усанува. Губы его были сжаты, но руки продолжали стискивать лук, и стрела была снова наложена на тетиву. Над головой лами кружили несколько ос.
— У нас бы ноги не подкосились, — процедил сквозь зубы посеревший Шалигай с луком в руках.
— То есть какое-то время камень будет горяч по-настоящему? — спросил Кай. — И если его охладить, то он может потрескаться?
— Его все устраивает, — вздохнула Илалиджа. — Он наместник, который к тому же научился вселяться в тела людей. Сиват здесь его не достанет. Салпа прогнется под весом правителя Пустоты. А никакие ловчие Пустоты с Тамашем не справятся. Он лучший после правителя.
— Но я не уверен в этом. Я долго думал и теперь еще думаю об этом. Боюсь, что все это произошло в том числе и потому, что каждый из шести богов-мужчин мог считать себя ее отцом. И она может оказаться моей сестрой.