— Потому что ты не тати, — отрезал Усанува.
— То есть Сарлата связался с сиуном смерти? — удивилась Арма.
На внешней галерее развалин было пустынно. Дозорные на ночь уходили наружу, Сарлата знал об этом. Дурной славой пользовались развалины у лапани, которые поклонялись мертвым, чтили ушедших в Пустоту предков. Но то свои мертвые, а то чужие. Да и мертвый мертвому рознь. Слишком много мертвых скопилось в подземельях Асаны, и каких мертвых. Поэтому ночью на развалинах не было никого. Глупцы. Уж кто-кто, а Сарлата знал, что бояться следовало живых.
— Иная старуха десятка стариков может стоить, — заметил Эша.
— А не слишком ли длинна рукоять у кинжала для толпы? — усомнилась Арма. — Или это особый двуручный кинжал для немощных и старых?
— Плохая примета, — заметила Виана. — Убить чайку — плохая примета. Две чайки — еще хуже.