Процесс отделения части моей души и последующее внедрение ее в созданное вместилище тоже прошли удачно, хоть и весьма болезненно. Сам ритуал я запомнил плохо — боль, слабость, исчезновение эмоций, а потом раздвоение сознания. Часть меня оставалась лежать в покрытом рунами и самоцветами каменном саркофаге, задача которого была поддерживать во мне жизнь, а другая часть переместилась в металлическую оболочку. Как только фрагмент души закрепился в своем новом вместилище, ощущение двойственности пропало, остались только пустота и боль. А потом крышка саркофага была закрыта, и через какое-то время я погрузился в сон.