Не знаю, где в этих неприветливых горах, нашел этот предприимчивый дядька два столь толстых бревна, но размеры выдолбленных суденышек действительно впечатляли. По семь или восемь метров длинной, и не меньше полутора — шириной. Только я плохо себе представлял мою нервную кобылку, пересекающую Катунь на шаткой посудине.
А, впрочем… Плевать. Поди, не казнят. Я же не разбойник какой-то. За моим Герочкой такая толпа господ приближенных ко двору имеется, что максимум мне грозящее — тихая отставка и ссылка куда-нибудь в Туркестан. Ну и что? Там тоже люди живут. И тоже можно заводы строить…
— Так ить, вестимо откель, Ваше превосходительство. Это, Ваше превосходительство, с Томскому заводу бабы. Тута верст с сорок до их буит. Вот к Святому празднеству и приползли да подаянием.
— Суки! Урою! — рыкнул я и тут же взял себя в руки. Вдохнул-выдохнул глубоко, и продолжил уже спокойно. — Филев, это который сейчас Барнаульским заводом начальствует?
Я богохульствовал и стонал. Ругался матом на Бога и всех его Ангелов и Святых. Но только — про себя. Молча. Несколько раз за эту проклятую неделю думал — все! Плевать на их отсталые, идиотские, замшелые традиции и порядки. Я, здоровый молодой мужик, должен смотреть, как такие же люди тащат через непокорные скалы пушку, без которой вполне бы обошлись! Смотреть, и ничего не делать. Потому что — никто не понял бы. Потому что — я генерал, а это недосягаемая высота для практически всех, за исключением пары человек в этой экспедиции. И еще, потому что это я стронул всю эту массу с места, и отвечаю и перед Государем и перед Богом за них всех, и за каждого в отдельности.