Во Франции — чуть лучше. И выбор партий на выборах больше. Зато ничто не препятствует победе на выборах какой-нибудь национал-социалистической группировки. И, судя по "нежной любви" французского правительства к стремительно увеличивающейся североафриканской диаспоре, к тому, на момент моей смерти, все и шло.
В тесных цехах все чаще случались несчастные случаи. Редко кто из рабочих, перешагнувших тридцатилетний рубеж, остался не помеченным раскаленными каплями брызгающегося чугуна, сохранил все пальцы на руках, или здоровые легкие. Рождающихся в семьях мастеровых детей оказалось недостаточно для восполнения естественной убыли…
Пакет от Асташева оказался неожиданно толстым. Письмо, писанное крупным, почти детским почерком, состояло аж на трех листах беленой, толстой, дорогущей бумаги. Даже неловко как-то стало браться за эти украшенные вензелями листы грязными, испачканными еловой смолой и воняющие конским потом, руками.
Он кивнул. Мы оба понимали, что воевода из меня никакой. Я ни тактики кавалерии не знаю, ни о ТТХ имеющегося вооружения — ни сном, ни духом. Обеспечить всем необходимым войска — пожалуйста. Создать предпосылки к политическому и военному превосходству — нате. А вот в бой лихих рубак водить — увольте. Герочка что-то там пискнул о трусости и о "уж я бы им показал". Только я его быстро заткнул. Напомнил о мышцах-сосиськах, и жирке на животе. Вояка, блин. Сабля, наверное, с килограмм весом. Сколько раз он бы ей махнуть смог, кабы я физическим состоянием вверенного мне тела не озаботился?
После исключительно правильного, изящного и легкого языка княгини, депеша от Ерофеевых показалась кирпичом на накрахмаленной скатерти. Но и такие новости очень важны для меня. Особенно порадовала кооперация с иудеями. Кои-то веки, вместо того, чтоб брать деньги в долг, каинские купцы затеяли с евреями совместный бизнес.
Лет этак с полста назад, решением наказного атамана, два сибирских кавалерийских полка были расформированы. Драгун, что в Кузнецкой да Бийских крепостях стояли, в Семипалатинск перевели, где по другим подразделениям разделили. А вот у Тобольского татарского полка и знамя забрали. Инородцев служивых, что по статусу к казакам приравнивались, по улусам распустили. Только большинство из них — потомственными воинами были. Ничего кроме как головы на скаку рубить — не умели. Им-то куда деваться было?