"Путь, для колесных повозок проходимый, с Божьей помощью, пока лишь на двадцать пять верст от селения братьев Хабаровых протянуть успели. Я артель в работе оставил, и вперед с малым отрядом двинулся, дабы дальнейший объем работ оценить, и о потребных материалах заранее озаботиться. У Принцевой переправы меня и титулярный советник Седачев догнал. С оказией же, нуждами сего чиновника вызванными, и послание шлю.
— Разумно, — мгновенно понял суть проблемы разведчик. — Цам? Слышал распоряжение господина генерал-майора? Исполнять! Об уроке этим… криворуким, после поговорим.
И ведь они правы были на сто процентов. Серебро в мое время стоило копейки. Дешевле его из арабских стран тоннами ввозить, в обмен на пшеницу, чем на край земли технику тащить и общежития для рабочих строить. Другое дело сейчас, в семидесятых годах девятнадцатого века. Белый металл в цене. Больше того! Курс русского рубля привязан к его стоимости.
Усилием воли заставил себя перестать фантазировать. Тем более что стоило поразмыслить о моем участии в организации банка.
Конверт простой, почтовый, штемпельный. Надпись: "Его превосходительству, действительному статскому советнику, Герману Густавовичу Лерхе, в Чуйскую степь. Лично в руки. От майора В.С. Суходольского". Внутри на ощупь два или три свернутых листа простой писчей бумаги. Фу-у-х. Государевы рескрипты обычно на плотной, почти ватманской, гербленой, приходят.
На том наше знакомство и закончилось. Будущим же днем я на север двинулся, а они с Суходольским по гребням скал — на юг, в Кош-Агач. Пусть. Всех, кого надо я касательно барнаульского шпиона предупредил. Присмотрят. А мне домой надо, в губернию. Дела не ждут.