— Вы так полагаете, Борис Михайлович? Тогда можно согласиться с оставлением корпуса на Северном фронте. Но прикрытие границ, особенно в Западном округе, необходимо усилить. Пока мы не видим, что предпринято с этой целью, кроме размещения во втором эшелоне двадцатой и двадцать первой армий.
— Огонь! — отдал команду Ершов. Сухо треснули выстрелы винтовок, зарокотали ручные пулеметы, грохнули противотанковые ружья. Петр даже присвистнул от изумления, заметив на броне танка светлячки от попадания пуль ПТР. На дистанции сто метров и не пробить бортовую броню — такого Ершов еще не видел. Но долго наблюдать ему не дали. Танки, остановившись и развернувшись, дали дружный залп из своих закрепленных в корпусах пушек. Ершов, упавший на дно окопа, почувствовал, как содрогается от взрывов земля. Не успел затихнуть грохот взрывов, как приподнявшийся Ершов увидел набегающую толпу немцев.
Взлетают первая и вторая эскадрильи, которые ведет сам командир полка. Но третья пока сидит на земле. Недолго — едва взлетевшие самолеты скрываются за горизонтом, поступает команда на взлет третьей.
Но им и проще. Как и мне. У нас есть знание, которое сейчас только начинает накапливаться и систематизироваться. Знание же, как известно, — сила. Чем и пользуются эти попаданцы. Именно знанием они превосходят современников, которые ничуть их не хуже, но вынуждены накапливать его сами.
— Почему же не было, были, товарищ Сталин, — не тушуется, молодец, — просто не стал их специально выделять. В целом округ сработал как надо, а отдельные недостатки мы способны устранить своими силами. Я полагал, что полезнее будет поделиться положительным опытом.