Железная дорога всегда работает круглосуточно, в любую погоду и в любое время года. Но особенно много работы у железнодорожников во время боевых действий. Днем и ночью на станциях царит шумное оживление, по железнодорожным путям в сторону фронта и в тыл почти непрерывным потоком мчат и мчат эшелоны. Стоят, собравшись кучками и что-то оживленно обсуждая, солдаты, проходят с озабоченным видом офицеры, вдоль составов, обстукивая молотками колеса, открывая и с хлопком закрывая крышки букс, бегают грязные и потные смазчики, важно взбираются на паровозы машинные бригады. Ночью жизнь лишь слегка замирает, большинство солдат спит, но и ночью все так же, тревожа спящих гудками, суетятся маневровые паровозы, толкая в известном им направлении вагоны. Единственное, что меняется на Варшавском узле в последнее время — вводится светомаскировка, а на установленных неподалеку зенитных батареях заступает на дежурство усиленная ночная смена.
— Ну что, товарищи, у нас остался вопрос по правоприменению указа Президиума Верховного Совета от 26 июня. Товарищ Поскребышев, позовите товарища Вышинского.
— Товарищи командиры… — что-то он не торопится, — я вынужден прервать ваши сборы. Не позднее двадцать второго июня ожидается нападение нацистской Германии. Поэтому приказываю вам сегодня же отбыть в свои части.
— Оставишь бумаги, изучу позднее повнимательней. Доложи кратко суть.
Один из экипажей бомбардировщиков, отогнав атаковавшие его японские истребители, ушел так далеко на север, что вынужден был взять курс на СССР. Благополучно перелетев Японское море, он приземлился в тайге неподалеку от Хабаровска. Обломки самолета впоследствии были вывезены для изучения в Москву, а интернированный экипаж остался во Владивостоке до мая сорок четвертого года. Впоследствии американские летчики с удовольствием вспоминали о гостеприимстве русских и вкуснейшей русской икре под крепкую русскую водку, которой их угощали при праздновании побед русской армии местные власти.