Над седой равниной моря реял отнюдь не буревестник или ветер, а истребители и бомбардировщики. Ровный строй девяток «Петляковых», «Ильюшиных» и «Архангельских», под прикрытием «Яковлевых», «Харрикейнов» и ЛаГов, быстро приближался к берегу. Навстречу им вылетело всего несколько звеньев «Мессершмиттов», все, что уцелело на северных аэродромах после систематических бомбежек, в которых принимали участие, кроме авиации фронта и флота, также самолеты АДД, и даже части английского Бомбардировочного командования. Воздушный бой еще продолжался, когда на позиции зенитной и береговой артиллерии, на готовящиеся к обороне немецкие войска обрушился град бомб. Кроме обычных фугасок, русские применили тяжелые, невероятной разрушительной силы бомбы, превосходящие своей мощью обычные в несколько раз. По крайней мере, такое донесение пошло «наверх» от уцелевших после этого удара штабов. Последние бомбардировщики еще разворачивались на обратный курс, когда с моря на землю обрушился град снарядов морской артиллерии, а под его прикрытием к берегу, поднимая буруны, устремились катера с десантом. С нескольких остановившихся неподалеку от берега самоходных барж даже спустили на воду с помощью кранов и такой-то матери с полдюжины плавающих танков, вооруженных крупнокалиберными пулеметами. Едва танки успели вылезти на каменистый берег, как черно-зеленая людская волна сорвалась с бортов уткнувшихся в этот момент носами в берег катеров и под громкое «Полундра!», матерный рев, крики «Ура! Даешь!», словно прилив, затопила полуразрушенные береговые укрепления. Высадка десанта прошла успешно, части шестьдесят третьей бригады морской пехоты Северного флота закреплялись на занятых позициях, высылая во все стороны разведку. А в это время с подошедших второй волной транспортов высаживался на берег второй эшелон, полки закаленной в сражениях сто восемьдесят девятой стрелковой дивизии.