Прежде чем перейти к практической работе, Рузвельт поинтересовался, не желают ли Черчилль и Сталин сделать заявления общего порядка о важности этой встречи и о том, что означает она для всего человечества. Немедленно попросил слово Черчилль. Вслед за ним выступил Сталин, после чего главы делегаций коротко рассказали об обстановке на фронтах. Сначала выступил Рузвельт, рассказавший в основном о боях на Тихом океане. После него выступил Сталин, описавший действия советских войск и подчеркнувший, что они были бы успешнее в случае сковывания противника на западе высадкой англо-американских войск. В ответ Черчилль сделал упор на успешной высадке войск в Италии, представляя это событие открытием союзниками Второго фронта в Европе. Отвечая, Сталин заметил, что Италия — это второстепенный театр военных действий.
Успев заметить, что ведущий сменяющей их пары покачал крыльями, Николай переводит самолет в пологое снижение, стремясь оказаться поближе к летящей колонне. КП по-прежнему молчит, в наушниках внезапно начинают завывать помехи. Помехи не сильные, но могут помешать связаться с КП, поэтому приходится полагаться только на себя. На немецких позициях вспыхивают кроваво-красные сполохи разрывов артиллерийских снарядов.
Напряжение на стоянках понемногу спадало, часть механиков уже собралась кучками и начала разговоры, обычную болтовню для времяпровождения, когда пришла команда оставить на дежурстве по одному звену, остальному составу обедать и отдыхать.
— Связь! — крикнул он копошившемуся в траншее телефонисту. Тот поспешно покрутил ручку только что установленного телефона, но тут же отрицательно покачал головой.
— Разрешили, я думаю, не зря. Ты представь, какой сейчас переполох у их контрразведчиков. Небось волосы рвут, пытаясь утечку вычислить, — также шепотом отвечает Николай.