— Подумать надо. — Ершову не хотелось рисковать, но и упускать такой шанс было жалко. Перехватить дорогу в тылу обороняющихся немцев и помочь нашему наступлению было бы хорошо, но вдруг наши не прорвутся. Это будет верная смерть. Противник не успокоится, пока не разблокирует тыловые коммуникации и не уничтожит все помехи снабжению. Но и просто отсидеться в лесу — не выход.
Немец маневрирует так, словно засек атакующего его Козлова. «Неужели видит? Как? Такой же «радиоулавливатель» на борту? Надо обманывать…» — Николай резко бросает самолет вниз, словно потеряв цель. Одновременно он по рации просит командный пункт непрерывно передавать координаты цели. Похоже, немец успокаивается и пытается сам выйти наперерез МиГу. Зная, благодаря офицеру наведения, примерное расположение немецкого самолета, Козлов заходит к нему сзади. Наведение получилось довольно точным, истребитель Козлова пробивает облака прямо под летящим ночным немецким истребителем.
— Нет, товарищ Сталин, хорошо, но… — начал Василевский.
— Хорошая мысль. Согласен. Давайте приказ.
— Проверкой работы Управления по учету погибшего и пропавшего без вести рядового и сержантского состава вскрыты серьезные недостатки в работе с письмами, поступающими от трудящихся — родственников военнослужащих. Отсутствует элементарный порядок в приеме, учете и разборе поступающих писем. Просмотр и принятие решений по письмам производятся механически, без анализа их содержания. По письмам, вместо прямого ответа, по принятому в Управлении порядку запрашиваются от отправителей всякого рода ненужные дополнительные справки. Волокита с этими справками длится месяцами, и семьи военнослужащих не получают ни удовлетворительного ответа, ни, соответственно, положенных им льгот. Розыск военнослужащих по письмам их родственников не налажен, установлена неправильная практика отнесения таковых военнослужащих к числу пропавших без вести только потому, что они потеряли связь со своими семьями.
— Эрвин, запросите рейхсканцелярию о приеме со срочным докладом и передайте в Темпельхоф, пусть подготовят мой самолет. Пока пусть подадут «Хорьх». Как только все согласуете — доложите мне, я буду дома.