Сон навалился внезапно, но проспал я, судя по ощущениям, совсем недолго. Разбудил меня Алексей. По его лицу все было ясно без слов — «эти придурки все же идут», как отозвался кто-то из немецких генералов о французском плане «Диль». То, что это нападение — начало конца нацистской Германии, ясно всем, кажется, кроме самого Гитлера и антисоветчиков на Западе.
Первые улицы, развалины и неожиданно уцелевшие дома. Из землянок и подвалов выбираются люди. Осторожно оглядевшись, они приближаются к нашим бойцам. Растерянность на их лицах сменяется радостью: пришли наши! Женщины, девушки бросаются к красноармейцам, целуют их и плачут от счастья….
— Онищенко, проверить подвалы! Смирнов — прошнури первый этаж! — появившийся из-за танка майор внимательно осмотрел окрестности, слегка морщась от неприятного запаха.
Сегодня у меня нечто вроде выходного. Заседания ГКО не было, только Василевский доложил обстановку на фронтах, а Берия — на своих участках работы, включая «тайный фронт».
— Вы так хорошо стреляете, молодой человек, это что-то. Таки я надеюсь, что вы не так часто будете стрелять и не разорите бедного Мойшу на одних призах.
К 1 ноября 1941 г. немецкая армия уже утратила былое превосходство над советскими войсками. Разрабатывая план зимней кампании, Ставка Верховного Главнокомандования предполагала прежде всего решить следующие оперативно-стратегические задачи: ликвидировать угрозу, нависшую над советской столицей, и освободить Киев. Для этого намечалось разгромить ударные группировки врага, наступавшие на Москву, а также группировку в районе Ромны — Лубны. […]