Ну, что решать будем, капитан? Берем или нет? За линией фронта проще было, чем здесь. Если бы не знание фарси и не стажировка в Туркестанском округе, сидел бы он сейчас в какой-нибудь рощице, прикидывая, как ловчее заминировать очередной мост или стрелку и как не столкнуться потом ни с немецкой фельджандармерией, ни с польскими аковцами.
Сегодня часть дня потратил на углубленное изучение книги «Мозг армии». Готовлюсь, пока теоретически.
— Готов, товарищ Сталин. За ночь хорошо отдохнул, — значит, считаем, что готов.
— Не волнуйся, лейтенант, танки мы остановим, — успокоил его Полозов, — наводчики у меня хорошие, опытные. Ты, главное, свое дело сделай, пехоту от танков отсеки, залечь заставь. Иначе нам точно не удержаться.
— Понимаю, Лаврентий. Они, конечно, важны как носители чрезвычайно ценных сведений. Но, как мы узнали, они из другого мира. Пусть почти совершенно похожего, пусть отличающегося в очень незначительных мелочах, но другого. И я не уверен, что их сведения о будущих событиях будут столь ценны для нас. При этом их военный опыт, их искусство ведения боевых действий, основанное на опыте будущих войн и показываемое на практике нашим командирам, чрезвычайно необходимы нам. Поэтому забирать их с фронта преждевременно. Но при этом надо учитывать печальное происшествие с третьим членом их коллектива. Твоим орлам необходимо обеспечить им максимально возможную безопасность.
Мы летали тогда немногим больше трех часов. Я часто сажал самолет на любой подходящей площадке, которая могла бы показаться случайной, если бы к самолету тут же не подходил пограничник. Пограничник возникал бесшумно, молча брал под козырек и несколько минут ждал, пока я писал на крыле донесение. Получив донесение, пограничник исчезал, а мы снова поднимались в воздух…[…]