Харри должен был что-то сказать. Совместить вежливую фразу с отказом и угрозой. Но он понял, что от этого пользы будет мало. Он сдался. И улыбнулся.
— Какого черта ты здесь делаешь? — прошептал Клаус Туркильсен.
— Соус от кебаба. Я подумываю сдать их в чистку. Можете отпереть эту дверь?
Беата и Харри вышли на улицу Хаусманна, повернули налево, обогнули дом и прошли через пожарище, где все еще валялись закопченные осколки стекла и обгоревшие кирпичи. За пожарищем находился заросший склон, ведущий к берегу реки. Харри отметил, что с задней стороны дома не было никаких дверей и, поскольку запасного выхода не имелось, с верхнего этажа вниз вела узкая пожарная лестница.
— Но я никогда ничего ему не рассказывал. Он умер, не зная, что я — его отец.
— Да нет, наверное, я ошибаюсь. Может быть, все дело в том, что она похожа на него.