— Твоя задача уводить наших ребят из этого кошмарного мира, из этого дерьма. — Голос Михаила стал требовательным. — Давать каждому возможность найти свой путь. Но не удивляйся, если вдруг не сможешь инициировать какого-нибудь старого приятеля. Это значит, что он скурвился, оцивилился, предал себя и свою мечту, став таким же, как эти. — Он презрительно мотнул подбородком куда-то в сторону. — А значит там, — его палец указал в небо, — он не нужен. Пусть остается догнивать здесь.
— Джакомо, — со смешком прервал кардинала Папа. — Не стоит юлить, говори прямо — ценностей золотого тельца. Здесь все всё понимают.
Налегке спустившись вниз за каких-то десять минут, Рейли, бросив снаряжение и рюкзак, из которого взял только деньги и документы, бегом двинулся к побережью, где можно было нанять катер, чтобы добраться до частного аэродрома, откуда несложно улететь в Окленд. Впрочем, деньги есть, можно за дополнительную плату уговорить пилота лететь прямо в Веллингтон, чтобы не терять времени.
— Так ли уж это важно, откуда? — отмахнулся Лазарев. — Знаю, поверьте. Так вот, раньше мы были востребованы, я имею в виду имперское и советское время, тогда у нас был хотя бы какой-то шанс что-то сделать в жизни — не для себя, как вы понимаете. А затем… — он поморщился. — Да что мне вам рассказывать, а то вы не знаете о том, что стало. У мира был шанс, и этот шанс звался Россией, но мы его бездарно упустили, позволив навязать себе изначально чуждый нам звериный эгоизм, когда каждый только за себя. В лучшем случае, за свою семью, но это уже неважно. Так почему те, кто не захотел становиться бездушным, должны отвечать за тех, кто поддался соблазну? Творец дал людям право выбора, но и ответственность за свой выбор тоже. Почему вы считаете, что отвечать за свои преступления должен не преступник, а кто-то другой?
— И чем же они опасны? — недоверчиво поинтересовался Папа.
— Нет… — опустил голову генерал. — Но так сложилось! От нас ничего не зависело! Пришлось приспосабливаться.