— Здравствуйте. — Назгул привычно подавил в себе отвращение от холодной безразличной улыбки американца, он подобных личностей немало встречал в России и очень не любил.
— Но дело в том, — заговорила вслед за ним Леночка Сырцова, — что мозаика может сложиться бесконечным множеством способов. И действия составляющих ее элементов имеют значение в каждый последующий момент. Поэтому, зная, как они поступят, можно предвидеть пути, ведущие туда или сюда. Общее изменение не остановить, мозаика сложится все равно. Вопрос, сколь сильным будет разделение сущностей, и от этого зависит все.
— А тем, что заболевшие отказываются принимать основополагающие устои общества, — внезапно вмешался араб. — И не просто отказываются, а не желают им подчиняться. Они видят мир совсем иначе и намерены переделать его по своему усмотрению.
— Ой-ййа! — в один голос отозвались земные музыканты, не прекращая играть и с восхищением глядя на пришельца. Играть, как он, не смог бы ни один из них — это был мастер такого класса, перед которым меркло все.
— Я хотел бы узнать эту причину от вас… — раздраженно пробурчал Михаил, опускаясь на жесткий стул. — Я ни в чем не виноват, едва успел вернуться из Антарктиды.
— Да уж такое не забудешь… — хохотнул потасканного вида болезненно худой паренек. — Жаль, мы уходим тихо. А то долги кой-какие остались, особенно с урлой…