Что ж, раз так, то они более недостойны ни жалости, ни сочувствия. Против них можно и нужно применять любые меры, они потеряли право на существование своей цивилизации, как таковой.
— А не хрен ли с ними? — зло усмехнулась черноволосая. — Давайте лучше прямо отсюда свалим, а? Пусть поглядят!
Вспомнив об американизации страны, мулла горько усмехнулся. С одной стороны нетерпимость, а с другой — принятие ценностей золотого тельца. Все вокруг меряется на деньги, почти как в проклятой Аллахом Америке. И при этом они смеют утверждать о чистоте и правильности веры. Да какая вера может быть у этих продажных шкур?! Двойные стандарты…
— Ты нас за кого принимаешь? После тебя, небось, такая дырища осталась, что только слепой не заметит. Эх-ма, опять снегоход списывать придется… Как же вы меня достали, хмыри вы долбаные! И гляди мне, не шарься там, а то опять куда-то залезешь.
— Есть три пути: изменение, распад, коллапс, — сменил ее голос кого-то из детей позади Назгула. — По-прежнему не останется, как бы ни хотелось этого зашедшим в тупик. Они уже сделали все возможное, чтобы погубить себя и весь мир. Мироздание ответило, закрыв им прежний путь, и все попытки идти по нему дальше приведут только к пропасти.
— Всему свое время, — улыбнулся Саша Вихрев. — Просто вы — часть мозаики, которая начала складываться независимо ни от нас, ни от вас. Она просто есть.