От последней мысли старика бросило в холодный пот. Ведь американцы способны даже устроить теракт, списав его на арабов — с них станется, человеческого в них почти нет, одна подлость и жадность. Да и с теми же арабами не все ясно, нужно бы выяснить, как они относятся к ясноглазым. Вот только как?
Старый рав тяжело вздохнул. В чем-то этот глупый мальчик, конечно, прав — евреи всегда были крайними и, похоже, всегда будут. Однако он не понимает, что именно ясноглазые способны принести миру спасение, изменить его к лучшему, если дать им вырасти и стать теми, кем они должны стать. Не зря же Святой Благословенный позволил им появиться — без его позволения ничего не происходит. Значит, все по Его воле, а эти дураки не желают понимать.
Раввин рассмеялся, провел над курицей рукой и взял ее, кивнув.
— Для тех, кто не погасил в себе огонек, еще не все… — усмехнулся гляциолог. — А вот для них, цивилов, точно все.
Однако как еще иначе он смог прожить девяносто шесть лет после всего случившегося? Люди столько не живут! Но он прожил. Как?! Бывший координатор не знал, отгонял от себя страшные мысли, но они всегда возвращались, не давая успокоиться.
— Здравствуйте, ребята, — прокурор с интересом оглядел каждого из восемнадцати ясноглазых. — Мне не нужно рассказывать, что мне поручили в Москве?