— Да, начальник, он правду говорит… приятель мой, — ответил Митек. — Мы боролись на интерес.
— Москва. — Я придирчиво осматривал коробку, но ее, похоже, не открывали. Как и многие предметы, коробка изменилась при переходе. Картон сохранился, но стал более плотным. Клейкая лента превратилась в полоски желтой бумаги, приклеенные намертво. — Этот твой Жданов где? Дома часто бываешь?
— Скоро узнаете. — Я попытался овладеть собой и дружески улыбнуться. — Не будем зацикливаться на этом. Лучше исполните обещание. Расскажите, как получилось, что вы стали работать на губернатора.
— Мы должны сделать предложение первому человеку, который сумеет увидеть нашу дверь, — произнес один из них. — Так велел хозяин. Он сказал, что от нашего предложения никто не сможет отказаться.
До чего хороша звуконепроницаемость в этом доме! Дверь была так тщательно подогнана, что, будучи закрытой, почти не пропускала ни звуков ударов, ни сопения нападавших. А нападавшие не кричали, не стонали, не извергали ругательств, а именно сопели, сгрудившись в дальнем углу.
Пару минут я раздумывал: идти вперед или вернуться к двери. Мне совсем не хотелось пробираться в полной темноте по разбросанным тюкам. Ощущение такое, словно идешь по кочкам болота: никогда не знаешь, где упадешь или провалишься, но каждую секунду этого ждешь.