— И что в ней? В твоей телефонограмме, Алексей?
Через несколько минут, когда оба болвана уже перестали действовать, картина в комнате изменилась. Диад сидел на стуле, крепко привязанный веревками, взятыми мной из соседней комнаты. Хозяин дома выглядел плохо: на горле алел большой кровоподтек, белки глаз покраснели из-за многочисленных лопнувших сосудов, дыхание было тяжелое и сиплое.
— Здесь не было никакой девушки, господин Савьенов, — ответил клерк. — Возможно, она вышла из другого здания. Рядом еще четыре двери.
— Сейчас будет вода, — сказал губернатор. На столе, стоявшем в дальнем углу, появились белый кувшин и коричневая миска.
Уже почти совсем стемнело, но огни пролетающих мимо машин пока казались тускловатыми в свете еще не полностью ушедшего дня. Я подъехал к клубу, украшенному синей неоновой вывеской «Подземка». Необычное название, но, конечно, с улицей Ослиц по необычности не сравнится.
Цензор улыбнулся настолько ободряюще, что я подумал, что почти точно поразил мишень. Увы, меня всегда подводила привычка делать поспешные выводы.