Карета сразу же тронулась. У меня слегка зарябило в глазах, когда розовый узор на внутренней атласной обшивке вдруг затрясся.
Кстати, о последнем маг поведал занимательную историю. Оказывается, черепа принадлежали не его врагам, а случайным жертвам сафари. Да-да, братство организовывало для своих высокопоставленных членов развлечение, которое я бы назвал самым настоящим охотничьим сафари. Все происходило за пределами Лима. Дело было поставлено на широкую ногу. Специальные ловцы отлавливали путников, чаще одиноких. Затем их отвозили в определенную местность и выпускали. Вдело вступали загонщики и собственно охотники, к числу которых принадлежал мой собеседник. Каждый охотник старался добыть как можно больше трофеев — головы ни в чем не повинных путников. Диад был одним из лучших. Он разработал собственный метод: ставил многочисленные ловушки в виде долгоживущих болванов и метался от одного болвана к другому, обновляя их. Метод был хлопотным, но зато эффективным — тринадцать черепов тому подтверждение.
— Каких еще преступников? — с недоверием спросил маркиз.
В толстый рукав моей рубашки вколота тонкая черная игла — настоятельный подарок губернатора. Игла не предназначена для шитья, у нее даже ушка нет. Она служит маской. Знаете, на многих карнавалах люди пляшут в масках, чтобы не быть узнанными? Как раз мой случай: я тоже не хочу быть узнанным. Любопытно, что люди на карнавалах часто притворяются волшебниками, колдунами и магами, я с помощью иглы поступаю наоборот: притворяюсь не таким магом, каким являюсь в действительности. Кажусь не столь сильным.
— Во-первых, туда попадают живые. Во-вторых, оттуда можно выбраться. Это не то, что я знаю об аде. Но есть еще и «в-третьих».