— Ваше Величество, — министр обороны сказал свои первые за все время селекторной связи слова. — Это война. Однозначная война.
Почти пятнадцать лет назад, когда нескончаемая война в запредельно далеких краях перешагнула океан, переместившись с одного материка на другой, военные Державы ломали голову над тем, как бы создать инженерный боеприпас, который бы совмещал одновременно мощь и способность поражать командные бункеры, глубоко укрывшиеся под толщей скал и метрами армированного бетона. Удивительно, но фору всем хитромудрым изобретениям дала простая импровизация — гаубичный ствол с простейшим детонатором, заполненный особо мощной взрывчаткой. Конечно, бетонобойная бомба с твердотопливным ускорителем, срывшая под основание «Консорциум», не была точной копией тех первых образцов, но конструктивно повторяла ее. Иван этого знать не мог, он видел результат.
— Барнумбург, — кратко ответил Басалаев. — Он в Барнумбурге. Особая группа уже в пути, я вылетаю через два часа.
Тихо шуршали по дорожному покрытию широкие шины, ровно гудела дизельная спарка. Девятивагонный автопоезд приближался к пригородам Мурома, пробивая ночную тьму ярчайшим светом фронтальной батареи галогенов.
Ей не хотелось, чтобы этот вечер закончился. Но это желание боролось со страхом, что сейчас магия закончится, растворится. Достаточно одного его слова, одной скабрезной ухмылки, дескать «ну наконец-то!».
Запертый изнутри замок тихо скрежетнул, кто-то вставил снаружи ключ. Кристофер встрепенулся, напрягся, но сразу же подумал, что противники не стали бы искать ключ, они просто выбили бы дверь.