Зимников машинально поправил каску, лихорадочно размышляя, что делать дальше. Железная скотина у моста — тонн на пятьдесят, не меньше — явно была не по зубам никакому оружию из того, чем располагал батальон, но вот рискнет ли этот «мамонт» сунуться на сам мост?
Противовоздушная оборона империи была самой мощной в мире, она объединяла стационарные установки дальней радиолокации, дивизии дирижаблей приграничного и внутреннего базирования, стратосферных разведчиков и ракетно-артиллерийские эшелоны на наиболее опасных направлениях. Любая мишень, будь то крылатая ракета, гироплан, дирижабль, авиетка-носитель или скоростной планер — ничто не смогло бы пробиться сквозь стальной щит имперской обороны.
В написании этой книги мне помогали многие люди, далекие и близкие, хорошие знакомые и те, с которыми мы ни разу не встречались.
— Господа, — голос Басалаева утратил часть угрозы и металла, — именно поэтому мы, Антон Генрихович и я, выбрали вас. Вы — гвардия, воздушные крылья Империи. Задание очень ответственно и очень опасно, быть может, мы все погибнем. Но это задание Самого, и кому еще можно поручить его, как не самым лучшим?
— Не получится, — прогудел в трубке голос Зимникова. — Даже со всем старанием — не успеем. Заканчивайте, что начали.
Днем немногочисленные оставшиеся работники приюта искали транспорт и тех, кто был готов вывезти питомцев Рюгена в безопасное место, во Францию или на юг Германии. Таковых было немного, и еще меньше оказывалось тех, кому можно было безбоязненно доверить беспомощных пассажиров. Ночами рюгенцы запирались и отбивали набеги мародеров и просто безумцев. Попытки разграбить приют предпринимались с удручающим однообразием и регулярностью, больше всего бандитов интересовал спирт (ведь в любой больнице его просто цистерны, это каждый знает), но и извращенцев хватало.