Айвен не дал ей упасть, одним рывком вновь поднял и подхватил на руки. Цахес помог ему, и вдвоем мужчины потащили ее дальше.
Было очень непривычно вновь привыкать к цивилизации — безопасности, душу и чистой одежде. Челюсть оказалась целой, но гематома обложила ее плотной подушкой, почти лишив Ивана связной речи. Да уж, Борис Басалаев бил на совесть. Даже странно, у контрразведчика должен был быть большой опыт относительно того, как быстро и гарантировано привести человека в бессознательное состояние…
— Хрен там не валялся, — ответил капитан, любимое ругательство отца само всплыло в памяти. — Если у этого Рюгена засели идиоты, тем хуже для них.
— Мы идем в ад, командир, — негромко, только для ушей капитана произнес врач. — Не верю я, что все пройдет быстро и гладко, так не бывает.
Шварцман все так же молча выстукивал какой-то простенький марш.
— Хо-ро-шо, — раздельно сказал француз и умолк навеки.