Как выяснилось чуть позже, мои волнения имели под собой основания. Испанцы к войне на Филиппинах подготовились из рук вон плохо, и многое из того, что они вроде как сделали, оказалось обыкновенной туфтой. Но, как это не парадоксально, туфта их и спасла.
Но добрые отношения Гозио и Боткина это так и не восстановило. Поэтому я предложил Гозио построить за мой счет фармакологическую фабрику по производству «Панацелина» и лабораторию при ней в Харькове и пообещал отпустить его в свободное плаванье. Он мужик талантливый, с мозгами и при таких условиях из России точно не уедет. А мы получим еще один мощный фармакологический концерн, что пойдет стране только на благо. Я вообще хорошо относился к тому, что многие из тех, кто «оперился» в моих структурах, потом уходили на вольные хлеба. Чем вызывал удивление не только у окружающих, но и у соратников (ну, за исключением самых близких, которые не только успели привыкнуть к такому выверту моего сознания, но и прониклись моими идеями). Как это, плодить себе конкурентов? Совершенно идиотское дело с точки зрения любого предпринимателя… Однако я знал, что делал. Я вот убежден, что, будь в покинутой мною России два «Газпрома», у нас в стране уже давно бы не осталось ни единого, даже самого захолустного домишки, не подключенного к газу. Да и цены на голубое топливо заметно снизились бы, причем безо всяких грозных указов правительства и законодательно установленных максимумов. И в этом времени я собирался сделать все, чтобы конкуренция внутри страны была бы не менее, а лучше более сильной, чем на внешнем рынке. В этом случае все иностранные конкуренты будут нашим родным производителям на один зуб. А для этого число местных производителей нужно было множить и множить. Чем я с удовольствием и занимался. К настоящему моменту в стране существовало и успешно развивалось около двух сотен предприятий, созданных выходцами из моих производств, четыре из которых уже достигли уровня, когда их вполне честно будет именовать концернами. С моим они, конечно, сравниться не могли, но вот с Обуховскими или Путиловскими заводами выступали на равных. А Тесла их даже и переплюнул.
— Ну как тут у вас? — поинтересовался я у полицейского, подскочившего к моему экипажу, едва лошади встали.
— Верить мне или нет — решать вам, — сухо отозвался я. — Я же могу в подтверждение моих слов сообщить вам, что все это время я тратил добытое здесь золото не на балы и любовниц, а на строительство у себя в стране заводов, рудников, железных дорог и переселение крестьян на новые земли. Проверить мои слова просто — обо всем, что мною сделано, широко известно у меня на родине. Пошлите кого-нибудь либо езжайте сами. Посмотрите, пощупайте. Заводы, рудники и железные дороги — это трудно не заметить… К настоящему времени они построены и приносят доход. Так что трансваальское золото мне по большому счету уже не сильно нужно. Все свои дальнейшие планы я смогу осуществить и за счет тех денег, которые заработаю у себя в стране.
— Эта… — захлебнулся от возмущения Ричардсон. — Да что ты можешь понимать! Да она… да если б… Жаль, что я… э-э… убийца выпустил в нее только три патрона!