— Слушай, Стен, я понимаю, что ты уже почти умер, но мне надо с тобой поговорить.
И вот когда Эрик уже потерял всякую надежду, чувствуя себя совершенно опустошённым от стремительно покинувших его сил, голоса еле заметно усилились и стали звучать яснее. Это дало поразительный эффект — в нём проснулась боль. Дикая, нестерпимая и всепоглощающая. Она разливалась мощными, рокочущими волнами, вдыхая новую жизнь в его существо и подстёгивая эмоции, которые, в свою очередь, усиливаясь, подхлёстывали новые волны боли.
— Домыслам. Хм. А в каленхадской башне уже началось веселье?
— В самом деле? — Адель сильно удивилась. — Там была такая бойня, что единицы смогли бежать. Неужели они смогли так размножиться?
— То есть ты предлагаешь сбежать с поля боя вместе с Логейном?
— Ещё раз попытаешься меня обмануть, и я скормлю тебя Шарику. Ясно?