Страх и безнадежность. Тоска. И никакого просвета в этой жизни. Мне же приходилось гораздо хуже. Пусть этому мальчику всего лет восемь, но он уже привык к такому. Уже знал, что может ждать его дома. Для меня же все случившееся было совершенно неожиданно. Привык? Это слово вызвало еще больший ужас. Как можно привыкнуть к такому? Почему никто не вмешается? Почему?!
– Скажите, вам действительно не холодно? – все–таки не выдержал он.
– Верно. Если бы мне нужны были только инфокристалл, то я не тревожил бы столько людей. Но дело в том, что мой заказ будет довольно специфичным. И боюсь, что много информации просто не окажется на инфокристаллах. Только записи на жестких носителях времен империи Земли.
– А я слышал, что кристаллы очень хрупкие…
– Лука!!! – зарычал я. Потом прищурился. Под окном взвились вихри снега и закружились в метели. Лука попытался смыться, но не успел – пурга на мгновение скрыла его из вида. А когда вихрь рассеялся, то под окном оказался сугроб из вершины которой торчала растрепанная голова Луки. Друзья, предусмотрительно сбежавшие к лесу, теперь поглядывали из–за деревьев и смеялись. Лука глянул на меня, и скрылся в сугробе. А потом тот взорвался, взметнув вихри снега. И вот, гордо скрестив руки на груди и поставив одну ногу на остатки снежной горы Лука предстал в гордой позе с победной улыбкой. Правда в одних шортах он выглядел как–то не очень убедительно.
– Да уж, ему это точно не помешает, – ухмыльнулась сестренка. – Таким я его видела только после каких–нибудь особо выдающихся идей, когда он выползал из своей лаборатории после их воплощения.