Вскрытие показало, что он принял снотворное и значительную дозу барбитуратов, происхождение которых не выяснено.
Мне противно описывать здесь, на страницах дневника, те мучения, которые мне приходится терпеть из-за этой хрюшки Андре. Она едва начала приносить мне кое-какую пользу, но иногда ее общество просто невыносимо.
Софи меняет стратегию. Она поднимает глаза и пристально смотрит на Жондрета. Хоть он и кажется деревенщиной, этот жандарм, с нюхом у него все в порядке. И нюх подсказывает ему, что мадам Берг — та еще штучка.
Под предлогом, что меня интересуют ближайшие продажи, я разговорился с дежурной администраторшей, и мы прониклись друг к другу симпатией.
Он старался. Был внимателен к каждой мелочи. Когда Софи заплакала, он тут же сказал: «Мы можем этого и не делать…» Она попросила: «Помоги мне». Он вытер ей слезы. Она сказала: «Это не из-за тебя, понимаешь». Он сказал: «Понимаю…» Софи подумала, что этот человек может понять все. Он спокойный, медлительный, четкий, она не предполагала, что в нем обнаружится и такое. Она так давно не чувствовала в себе мужчину. На краткое мгновение она закрыла глаза, словно опьянела, и захотела, чтобы мир перестал вращаться вокруг нее на дикой скорости. Она вела его. Она шла за ним. Она ощущала его запах — он был знаком ей и раньше, но не так близко. Анонимный запах мужского желания. Ей удалось сдержать слезы. Он старался не давить на нее своей тяжестью и вроде бы ждал ее; она ему улыбнулась. И сказала: «Иди ко мне…» Он стал похож на нерешительного ребенка. Она прижала его к себе. Никаких иллюзий у него не было.
Механическим шагом она приблизилась к кровати и одним рывком сдернула простыни.