В остальном я веду себя крайне сдержанно. Никогда нельзя перегибать палку. Я вхожу ночью, между часом и пятью, хлопаю ставнем, очень сильно, а через полчаса разбиваю электрическую лампочку на улице. Жду, пока зажжется свет в спальне Софи, потом в окне, которое выходит на лестницу, и спокойно возвращаюсь к себе. Главное — поддерживать общую атмосферу.
«Что там было, в твоем чемодане? Шмотки, всякое барахло, главное — деньги».
Он отрицательно покачал головой, но она не поняла, относилось это к голоду или к врачу. Может, и к тому и к другому.
Софи прикурила новую сигарету. Они сидели в кафе. Вечер был не такой уж скучный. Невооруженным взглядом было видно, что этот мужчина в нее влюблен. Достаточно ли ловко она все провернула, чтобы он ей поверил?
Софи записывает все или почти все. И постоянно беспокоится, не забыла ли что-нибудь записать. И внезапно осознает, что записывает одно и то же дважды. Задержание в супермаркете, случившееся в прошлом месяце, сильно ее потрясло. Охранники завели ее в комнату без окон и сменяли друг друга, добиваясь, чтобы она подписала признание в краже. Судя по тому, что она написала Валери, они настоящие скоты, но опыт у них был. Техника давления. Она даже не очень понимала, чего от нее хотели. Потом прибыли полицейские. Они спешили и не собирались особо деликатничать. Она оказалась перед выбором: либо ее заберут в полицейский участок и она предстанет перед судом по обвинению в уголовном преступлении, либо признает кражу и подпишет признание. Она подписала. Невозможно объяснить это Венсану, совершенно невозможно… Проблема в том, что это случилось снова. И на сей раз скрыть будет сложнее. В ее сумке обнаружили флакон духов и маленький маникюрный набор. Однако ей повезло. Ее забрали в участок — полицейские поджидали ее на улице в полной боевой готовности, — но выпустили через два часа. Ей пришлось что-то наплести мужу, который ждал ее с нетерпением.