Крастол, который заткнулся в самом начале фразы, выглядел одновременно опешившим и удовлетворённым, причём обе эмоции были вполне оправданы. Опешил из-за того, что, наверное, уже потерял надежду убедить имперца, упёртого и заторможенного настолько, что выгода ситуации до него уже не доходит. А удовлетворённым потому, что всё же добился своего. Ну и хрен с ним, пусть думает что хочет, с внезапным раздражением решил адмирал и тут же подумал, что, возможно, неправильно оценил эмоции оппонента. Всё же тот был не человек… Хотя какая разница? Пускай думают что хотят, главное, чтобы они считали, что не он подвёл их к решению, а они его убедили. Теперь, если что-то пойдёт не так, вина окажется в первую очередь на них, ведь это они настояли на принятии решения. Человек лишь позволил себя уговорить. Если же начнутся проблемы, то адмиралам союзников придётся просто для того, чтобы сохранить своё положение в обществе, цепляться за способного защитить их одним своим авторитетом имперца. А если всё пройдёт как надо, то пусть наслаждаются триумфом, укрепляют своё положение в обществе и вместе со своими государствами оказываются при этом ещё сильнее привязаны к империи. Ведь силы их не так уж и велики, а теперь придётся распылять их на ещё большем расстоянии. И что тогда? Или позади них будет глыбиться империя, с которой побоятся связываться те, кого не будет устраивать усиление этой четвёрки, или рано или поздно будет куча проблем. В том же, что желающие поживиться за чужой счёт найдутся, Ковалёв ни на миг не сомневался. Скачкообразный рост территории без предварительной подготовки плох тем, что его сложнее оборонять. А ведь занять планеты мало, их надо ещё удержать, для этого надо больше кораблей, которых нет, и, желательно, лучшее качество двигателей, которых тоже нет. Так что будете вы, господа, достаточно долго привязаны к империи и сами начнёте гнобить любого, кто рискнёт с этой империей задираться. Потом, разумеется, вы поднакопите сил и у вас появятся собственные интересы, но потом – это потом, а пока что будет обеспечена стабильность границ, и это было главным.