— Хорошо, — сказал консультант, — тогда зажмурьтесь.
Но точно так же мы обманываем друг друга сами.
Никто не понимает, как наши спецслужбы могли проворонить такое. Мы ведь записываем все разговоры каганов. Помню запись, где оркская охрана на полном серьезе уговаривала кагана не носить с собой изумрудный «vertu», потому что люди всегда смогут определить, где он находится. Наши сомелье просто по полу катались.
В первые дни, как бы в шутку, я пугал ее тем, что объясню Грыму, кто она такая на самом деле. Сначала это помогало. Но долго так продолжаться не могло — Грым так или иначе догадался бы сам. В крайнем случае заметила бы Хлоя. Поэтому я не особо переживал, когда из колоды выпал этот козырь.
— Вот и я так думаю… — Прокуратор затянулся еще раз. — В жизни, Грым, два пути. Можно к Маниту стремиться в своем воображении. Или так к нему полететь, как дядя Хорь. В спутнике. А можно к нему подняться еще при жизни — прямо в Лондон. И не сосать за еду, а реально над рекой стоять, с яйцами…
Грым сел на лавку возле ограды. Несколько минут он слушал шум волн и вдыхал запах моря, стараясь не думать о его природе. Потом он ненадолго задремал, и ему пригрезилось, что вокруг работает огромная древняя машина неясного назначения, а сам он — просто случайное пятнышко живой плесени, муравей, заблудившийся в часах. Проснувшись, он ухмыльнулся — сон был, что называется, в руку. А затем он увидел фигурку в черном, идущую в его сторону по набережной.