Значков и букв было очень много. Я терпеливо просмотрел несколько страниц — и вдруг увидел в просвете слово «грым».
Но прокуратор, похоже, все равно все услышал.
Дело было так — поздно вечером, когда Дюрекс сидел на балконе своего открытого дуплекса в нижней части офшара (высшая степень доступной глобальному урку роскоши независимо от его финансовых возможностей), к его жилищу подлетели «три неидентифицированных камеры» (ха-ха-ха).
— Садись, Дамилола, — пропела она, — еще минутку, и я закончу. Хочешь чаю? Или чего-то другого?
Показав татуированные красным борта, камера развернулась и взмыла вверх. Стало видно ее матово-черное брюхо с дрожащим под множеством разнокалиберных дюз воздухом. Потом от брюха отклонились две пластины, и Грым увидел в открывшемся между ними углублении красивые бело-красные ракеты.
— Нет, — ответил Дамилола. — К этому надо идти с самого детства. Ты ведь даже ни одного снафа целиком не видел, не говоря уже о Древних Фильмах. А тут надо вырасти в визуальной культуре. Чтобы она тебя пропитала с младенчества.