– Ну, – прорычал Барбаросса настороженно.
Их радость я хорошо понимаю: все нам двоим не только не съесть, но даже не понадкусывать, а холодильников здесь нет, после нас с этим застольем расправятся сами слуги.
В своем стремлении добраться до Юга я не замечал, как обрастаю верными и преданными друзьями, и только сейчас вот соображаю, что никогда раньше у меня такого не было. Никогда. В моем «срединном» гомо гомини люпус эст, а женщина женщине – волчица. А здесь, здесь даже ведьмочка… не волчица.
Он торопливо кивнул, но молчал, не зная, что такое ответить, чтобы не вызвать мой вельможный гроссграфий гнев. Я прошелся вдоль стен, поднимая книги, артефакты, трогая тигли, реторты, посуду с остатками порошка, зелий и даже с потеками дурно пахнущей жидкости.
Он инстинктивно поймал, я легко спрыгнул, успев заметить, как искривилось его лицо сперва в злости, затем приняло выражение почтения и понимания ситуации. Явился лорд, имеет право даже высокородного рыцаря заставить позаботиться о его боевом коне. Это не крестьянская лошадь, нет ничего постыдного услужить высокочтимому лорду.
– Почти, – прошептала она. – Я сперва боялась вас, ваша милость, а потом…