– Империя гуннов просуществовала еще меньше, – посочувствовал я кротко.
– Сатанист, – сказал сэр Альбрехт с убеждением. – Цветы зла, это же точно ведьмы на метлах!.. Признаюсь вам честно, сэр Ричард, хотя никому это раньше не говорил, я велел не вкапывать в землю косы и колья перед Вальпургиевой ночью. Запретить звонить в колокола не могу, конечно, но косы втыкать не разрешаю… Повод отыскал, естественно, к ведьмам не относящийся.
Вообще-то можно теперь и без него, но струя слишком уж жмется к полу, в то время как все остальные медленно рассеиваются во всем пространстве, от стены и до стены, от пола и до потолка. Кроме того, действие зелья уже ослабевает.
– Ты с почестями возвращаешь короля Шарлегайла, – напомнил я, – в его королевство!.. Если с его головы упадет хоть волос – я убью твоего сына! А для тебя лично… сейчас придумаю.
– Угодно повидать Его Величество, – ответил я мирно. – Что-то у короля неладно с кадрами. Все время новые… гм, лица. Это я ваше назвал лицом, оцените мою куртуазность!
– ЛПР, – сказал я, – в моем королевстве так называют лиц, принимающих решение. Я вот сейчас ЛПР, то есть еще не гроссграф, но принимаю решения за правителя всей Армландии. Такие люди, как понимаете, тоже мишени, да еще какие! Так что не расцениваю покушение, как личное оскорбление или месть. Это просто одно из средств государственной политики. Вынужден отдать должное королю Гиллеберду, он поступил дальновидно и мудро: не стал вторгаться большой армией в наши земли, что вызвало бы ненужный резонанс, а попытался просто устранить помеху весьма эффективно и с помощью точечного удара.