— Командир, разворот вправо сорок пять. Выходим на боевой курс, — доложил штурман-оператор полковнику Шаталову.
Садовое кольцо стало кольцом жестокости, кольцом страха, кольцом ненависти, кровавым ожерельем полумертвой столицы.
Внезапно, перекрывая грохот и лязг внутри боевого отделения русского танка, взвыла сирена комплекса лазерного противодействия. Сработал один из датчиков облучения. Боевой компьютер танка тут же отдал приказ на активацию системы постановки аэрозольной завесы «Штора». Полыхнули установленные на башне дымовые гранатометы, укрыв танк непроницаемой пеленой. Но сирена системы предупреждения о лазерном облучении продолжала истошно завывать.
Полковник Сергей Перч, ошалело вертя головой, поднялся со дна окопа, опираясь на надежный пулемет Калашникова. Пригибаясь над бруствером, он глянул в сторону позиций поляков и прочих «натовцев».
И разговор этот… Шел лишь только по инерции. И все, что оставалось четверым бессмертным русским воинам — сосредоточиться на окончательном выполнении боевой задачи.