– Я уж думал – язык отвалится. Даже приснилось, что продолжаю показания давать. И почему-то в тридцатые годы, следователю в форме НКВД.
Вроде произнес все правильно, но воззрился товарищ на меня с нескрываемым изумлением.
Картечь Кемаля расплющилась пятном на железной шкуре, лишь слегка пошатнув монстра. Перекрестившие шипастую башку очереди командира тоже оказались безрезультатными. Что же, как-то и не сомневался…
Злобно выплюнув оскорбление, я последним рывком бросил вялое тело вперед. Напарники лежат, касаясь спинами, словно продолжая прикрывать друг друга. Прикрывая в смерти…
– Пластину омега-пятнадцать переставить в омега-четыреста семьдесят пять.
Как и рассчитывал, огонь по мне не открыли. Конечно, разве может вызывать подозрения тощая фигура болгарского ученого, который шатаясь и поминутно оглядываясь, бредет через зал? Правая рука демонстративно зажимает бок, иду согнувшись, голова наклонена – так не видно светящихся глаз.