– Потрудитесь дать мне объяснения, – сказал он, глядя в лоб начальнику, так, как говорил на совещаниях.
Сверху грохнуло особенно сильно, и Плетнев опять посмотрел на потолок.
– Нет. Он испугался, наверное, очень и рассказал обо всем родителям. Меня вызвали… на допрос. Допрашивали недолго, да я и не отпиралась. – Люба улыбнулась и потянула с пола ткань. – Он на допросе не присутствовал. Зато присутствовал такой здоровый дядька, начальник охраны. Я его хорошо знала, я же у них долго работала!
– Ты молодец, что пришла, – похвалил он. – На самом деле я к вам собирался.
На Женькином лице опять возник страх. Он возник где-то в районе лба, который сразу повлажнел и растекся по щекам и носу. Лицо стало бабьим, некрасивым.
Женька смотрела на него с таким ужасом, что Плетнев отвернулся. В саду, ухоженном так, как сады на Выставке достижений народного хозяйства много лет назад, было просторно и красиво. Это был дивный сад.