Была еще одна причина, по которой непременно требовалось встать, и через некоторое время выяснилось, что это такая причина, игнорировать которую уж никак невозможно.
Его собеседник вдруг засмеялся, сверкнули белые ровные зубы – любой американский стоматолог удавился бы с горя при виде таких зубов, лишающих его всякой надежды на заработок, – и сунул руку Плетневу в бок.
– Виталька ее застрелил, – сказала она и шмыгнула носом. – Я его попросила, он и убил. Для меня любой мужик чего захочешь сделает! Только Федька, козлина вонючая, все упирался!.. Получил бы он свое, если б не ты!..
– А дом этот не чужой, а Прохора Петровича, – уже с улицы заговорила девица. – Его мой батя своими руками строить помогал!
Плетнев сидел на полу. Виталий корчился рядом с ним, так близко, что Алексей Александрович протянул руку и зачем-то потрогал его.
– Что такое? – удивилась Нателла. – Я выгляжу нелепо?