Она секунду постояла, глядя на него, а потом села к нему на колени. Качалка скрипнула и качнулась.
Здесь была тень, лишь на перилах лежало солнце сочными ломтями. Плетнев подошел и потрогал перила, теплые, гладкие. Участок заканчивался где-то за деревьями, отсюда не видно, но Плетнев знал, что там есть решетка, а в решетке калитка, а за калиткой березы, лужайка и мостки.
– Вот именно! Федор ей собирался голову оторвать за то, что она на вас наговорила. И вы все это знаете, и он все равно вам не нужен, да? Отвечайте!
– Маратик, у нас беда! Горе у нас, Маратик, солнышко! У бабушки все украли!
О том, что у него десяток машин, а катался он на машине сторожа, Алексей Александрович не счел нужным сообщать.
Миры не создаются в одночасье. Прошло слишком мало времени с тех пор, как не стало прежнего, откуда же взяться новому?..