Элли наблюдала молча, а Нателла уселась в кресло, пододвинула к себе ближайшую корзину и нырнула в нее.
Плетнев никогда не заезжал с этой стороны и еще покружил по деревне, прежде чем нашел свой дом.
– Я сказал, что не будет никакого начала, и уехал сюда, в Остров. Сбежал. Опять струсил. В первый раз я струсил, когда согласился жениться.
Решения были приняты, он точно знал, какие это решения, и не спрашивал себя, правильные они или нет.
– Почему-то меня совершенно убило, что все время она мне врала. И врала бы еще много лет, а я ни о чем не подозревал. Оксана потом объясняла, что я во всем сам виноват, нельзя было оставлять ее одну, нужно было развлекать, ухаживать, не знаю…
– Спасибо, хорошо, – выговорила она, осеклась и посмотрела на него в явном замешательстве.