По всей видимости, Прохор Петрович – покойный – не любил себя утруждать не только хозяйственной деятельностью, но и, так сказать, умственной. Серьезной литературы не признавал.
– Проезжайте! – махнул рукой. Лоб у него влажно блестел, становилось жарко, хотя день только начинался.
– Так, – сказал он, слизнув с губ вкусную воду. – Значит, вы просто стукнули меня. Чем?
– Чего перестало? – спросил ничего не понявший Витюшка.
Волк не сделал ни одного движения, не шелохнулся, не двинулся с места, только на загривке вздыбилась шерсть и чуть обнажились белоснежные клыки.
Она вскочила с табуреточки, следом со швейной машинки потянулись какие-то тряпочки и цветастой горой бесшумно свалились на пол.