Тогда Плетнев, дернув, разорвал плед пополам, швырнул куски по обе стороны дивана и стал собираться.
– Алеш, ты на самом деле думаешь, что это ошибка? В отношении Федора? – Она говорила очень правильно, недаром дедушка Лордкипанидзе придумал особый метод сопоставления согласных! – Я мало его знаю, но мне тоже кажется, что вряд ли он мог совершить такую… мерзость.
Дверь сильно стукнула Плетнева по спине, он створку придержал и выглянул из-за нее.
Подбрасывая в руке лязгающий незакрывающимся зубом раритет, Плетнев вышел на солнышко, и тут на глаза ему попался велосипед, прислоненный к крылечку.
– Нет, – уныло согласилась Люба. – Не спасло. И Федор в историю попал.
Он подхватил свою Элли, приподнял, подержал над собой, рассматривая снизу вверх ее лицо и необыкновенные волосы, – внутри полыхнуло, и горючая смесь плеснула дальше и шире.